у тебя будет новый день, а а я останусь в старом как тень смотреть на остатки радости в Кали йугу привыкли говорить друг другу гадости потом этот неопределенный тон телефон Telegram Instagram в личку орут очень громко там с кем он или она ВКонтакте лично при том что герои на полках романов только остались пылиться по-прежнему 18,19 века страницы, в 21 ом капиталисты, американ лоеры, нотариусы, переписываем бизнессы, встречаемся с юристами, обратно к социализму, ибо уже немыслимо Весна, не лето-бередит душу поэту улетает в бездну невозврата там где не слышно ада там где не помню боли там, где классика жанра сопли в глазури неоднократно каждый день стираютсяграни портрета там где сердечные дела задеты вся лирика так или иначе вокруг этого хотя я люблю читать стихи: Мояковского знаешь он писал достаточно простым языком типа таким Бом: Берлин Москва Пекин строят новый Шёлковый путь Аминь поэтому Владимир Маяковский прощание стих: в авто последний Франк разменяв в котором часу на Марсель Париж бежит провожая во всей невозможные красе подступай к глазам разлуки Жижа сердца мне сентиментально раскрась Я бы хотел Жить и умереть в Париже Если бы не было такой земли Москва. .... В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть. Я не люблю парижскую любовь: любую самочку шелками разукрасьте, потягиваясь, задремлю, сказав - тубо - собакам озверевшей страсти. Ты одна мне ростом вровень, стань же рядом с бровью брови, дай про этот важный вечер рассказать по-человечьи. Пять часов, и с этих пор стих людей дремучий бор, вымер город заселенный, слышу лишь свисточный спор поездов до Барселоны. В черном небе молний поступь, гром ругней в небесной драме,- не гроза, а это просто ревность двигает горами. Глупых слов не верь сырью, не путайся этой тряски,- я взнуздаю, я смирю чувства отпрысков дворянских. Страсти корь сойдет коростой, но радость неиссыхаемая, буду долго, буду просто разговаривать стихами я. Ревность, жены, слезы... ну их! - вспухнут веки, впору Вию. Я не сам, а я ревную за Империю, Россию. Видел на плечах заплаты, их чахотка лижет вздохом. Что же, мы не виноваты - ста мильонам было плохо. Мы теперь к таким нежны - спортом выпрямишь не многих,- вы и нам в Москве нужны не хватает длинноногих. Не тебе, в снега и в тиф шедшей этими ногами, здесь на ласки выдать их в ужины с нефтяниками. Ты не думай, щурясь просто из-под выпрямленных дуг. Иди сюда, иди на перекресток моих больших и неуклюжих рук. Не хочешь? Оставайся и зимуй, и это оскорбление на общий счет нанижем. Я все равно тебя когда-нибудь возьму - одну или вдвоем с Парижем.. .