Война и Мир... А я всё сидя пред окном, Жду снега, что ворвётся в дом. И я открою, окна, дверь, так, Чтоб не стало не кому теплей. Пускай замёрзнут все цветы, А в городе Зеон погасли фонари. Тот путник, что так долго шёл Туда, был огорчён, ведь разразилась Страшаная гроза, и всё погасло. Погасло, будто сердце, ой! Душа. А путник тот есть дева. Она шла Много лет, к тому, чтоб он сказал– Привет. Война и Мир, кошмарный Сон, а для него стихи, как песня Похорон, а пишет он, не зная для Чего, и любит только так, иначе Может быть никак. Картины пишет на словах, а она Красиво на листах, и столько раз Они встречались в переплётах Хладных гор, там где сердца их Бьются в унисон... Война и Мир... А я всё сидя пред окном, Жду снега, что ворвётся в дом. И я открою, окна, дверь, так, Чтоб не стало не кому теплей. Пускай замёрзнут все цветы, А в городе Зеон погасли фонари. Тот путник, что так долго шёл Туда, был огорчён, ведь разразилась Страшаная гроза, и всё погасло. Погасло, будто сердце, ой! Душа. А путник тот есть дева. Она шла Много лет, к тому, чтоб он сказал– Привет. Война и Мир, кошмарный Сон, а для него стихи, как песня Похорон, а пишет он, не зная для Чего, и любит только так, иначе Может быть никак. Картины пишет на словах, а она Красиво на листах, и столько раз Они встречались в переплётах Хладных гор, там где сердца их Бьются в унисон...